RitmInMe Описание программы Оператор цифровой трансформации - Dilibrium / Дилибриум
Facebook    Twitter    Google+    LiveJournal    Мой Мир
ВКонтакте     Одноклассники

Font Size

RitmInMe - Моя нетленка - Пробы в прозе

Сон-29-11-14
(что-то еврейское)

Я – компьютерщик, работаю в Международной Компании, зарабатывающей своим акционерам на хлеб-коньячишко самыми разнообразными способами в столь же разнообразных концах света. И заниматься иногда приходится отнюдь не компьютерными делами. Поэтому я не удивился, когда шеф, до этого весьма подробно высказывавший непонимание, почему статистика в заштатном израильском селении даёт такой провал в доходах, начал говорить об этнографии. Постоянно там проживало едва две тысячи человек, но, тем не менее, эта кучка камней и хижин с прибившимся к ней мотелем и парой вполне современных гостиниц гордо именовалась городом. А как же! Ведь там, по одной из апокрифических версий Евангелия, проходил сам Господь по пути... в куда-то. Поэтому от туристов отбою не было.

Стригли это стадо аборигены с использованием наших кассовых аппаратов, статистика на сервер Компании бесперебойно поступала через Интернет, но вот доходы, которые показывала эта статистика, разнились от аналогичных городишек в разы. И, естественно, в меньшую сторону. Разобраться с причинами этого возмутительного явления и было моим заданием по специальности. А этнографическую окраску этой командировке предавало попутное поручение – посмотреть, чем там занимается регулярно сменяющаяся группа волонтёров-этнографов из студентов и студенток провинциального английского университета, уже восьмой год упорно посещающих сей забытый Богом (но не туристами) уголок Земли Обетованной. Эту группу неизменно окормлял самоотверженный профессор, разменявший шестой десяток, но не утративший тягу к исследованиям. На дюжину мужских вакансий в группе желающие находились, но без излишнего ажиотажа. А вот за другую дюжину представительницы прекрасной половины населения туманного Альбиона готовы были друг другу глаза выцарапать.

Наша Компания занималась чисто технической стороной расходования гранта на эту этнографическую группу. Грант был какой-то безразмерный и оскудеть не грозил – вне зависимости от результатов исследований. Мне предписывалось разузнать, чем же всё-таки там эти этнографы занимаются. Учёные – народ с изюминкой, разные проколы случались... А потом бизнес-план из-за них перекраивай. Плата за финансовое обслуживание группы из двадцати пяти человек была стандартной, лопат, а тем более, техники посложнее, они просили редко (израильские власти воздвигли кучу бюрократических кордильер и гималаев на пути желающих поковырять местный грунт). Но бдительный нос Компании что-то учуял, статья в бизнес-плане Компании наличествовала, и терять её Компания из-за какого-то скандала, случайно раздутого вездесущими газетчиками, не желала.

И вот я в городишке. Везде камни. Щебёнка на тропинке, камни поболее – у обочины, обломки скал посолиднее, сами скалы... Где-то здесь есть и виноградники, но пока я их не вижу. Итак, отрабатываем легенду №1 – путешественник-одиночка на собственном автомобиле. Автомобиль жаждет техсервиса, подбородок – бритвы, желудок – местных деликатесов. Железный конь идёт в стойло – что желаете? – всё сделаем! – с вас столько-то (кивок на экранчик кассового аппарата) – чек (на меньшую сумму). Подбородок освобождён от щетины и ублажен компрессом (кивок – чек). Желудок получил своё, а я – возможность изучать тройню бумажных чеков, сравнивая их с данными о списании средств с моей кредитки, которые мгновенно выдал мне ноутбук (с вай-фаем проблем нет). Назвать близнецами эти чеки трудно, но родство заметно: сумма на бумаге всегда меньше того, что показывает ноут. Запускаю программу кассового аппарата на ноуте и тестирую на оплате услуг техсервиса. У меня получается... сумма, снятая с карточки. Я недоумённо гляжу на ноут. Ноуту, естественно, всё пофиг. Вторая проба, третья... Результат неизменно отличный – наше программное обеспечение работает без сучка – без задоринки. Но вот же бумажный чек! С задоринкой. И с сучком, который вонзится мне в... э... в общем, удовольствия мне это не доставит. До склероза мне ещё жить да жить – я все суммы видел на экранчике кассового аппарата. Какая же "режет"? Вот эта. Как её можно отключить? Да вот так, вот этой "птичкой"! И почему же разлука с отлетевшей птичкой не заставила посереть текст у тех круглых гнёздышек-вариантов обслуживания, куда она могла отложить своё единственное яичко? А не положить ли мне туда своё? Фигурально выражаясь, конечно – столь далеко моя верность Компании не простирается... Яичко – в гнёздышке, сумма к оплате – именно та, что ушла с моего счёта, но я уже знаю: отпечатай я чек, там будет другое число. На сервер можно и не идти. Посылаю е-мейл программисту. Всего-то и делов ему – подправить одну строчку... А дивиденды акционеров Компании немножечко, но возрастут, и жители этого маленького пропылённого городка будут вынуждены отчитаться в налоговой о несколько возросших доходах... И поделом. Не будут свои яйца по гнёздышкам без помощи птичек раскладывать, прищемят им их.

Теперь легенда №2. Ну, её практически и нет. Я становлюсь сам собой – представителем Компании. Это что-то наподобие официанта в ресторане – только без приклеенной улыбки на лице, без белоснежного полотенца, перекинутого через руку, и без вечного "Чего изволите-с?" Но смысл тот же. Довольны ли уважаемые клиенты? Дополнительно чего заказать не изволят? Клиенты довольны. Заказывают чепуху. Для удовлетворения этих пожеланий живому сотруднику здесь и появляться незачем – работает система онлайн-заказов. Но, раз уж я здесь, провожу желаемое через свой ноут, а профессор с миной ответственности за всё человечество на лице вводит код, подтверждая заказ.

Меня берут в оборот студенты, которые щедро делятся стратегической информацией о месторасположении кафешек городка, ассортименте и качестве еды и напитков в них. С весёлой компании я, чрезвычайный и полномочный посол Компании, направляюсь проверять выуженные данные. Представление об англичанах, как о чопорной нации снобов, явно остались на их подмокшем острове (и, к тому же, в прошлом тысячелетии). Парни остроумно и приметливо повествуют как о туристских группах в целом, так и о некоторых экземплярах в отдельности, особое внимание уделяя женскому полу. Но при моём упоминании об юных этнографических леди как будто туман родины за тысячу миль дотягивается до раскалённых камней Палестины и касается лиц моих собеседников, они суровеют, а их языки начинают что-то неубедительно лепетать о беззаветной увлечённости соотечественниц этнографией. В обмен на уход с этой склизкой темы мне удаётся выпытать у джентльменов их Самую Большую Этнографическую Тайну. Оказывается, в том апокрифе говорилось, что Иисус не просто проходил через этот городишко, но проходил мимо конкретного дома конкретного хозяина. И, пока не будет точно и достоверно установлено, где располагался тот дом, грант не иссякнет. Этнографы не спешили. Вино местные виноградники давали вполне приличное, отчёты можно было писать и не на развалинах апокрифического дома...

Проснулся я в своём номере после полудня. Головная боль говорила, что рапорт чувства исполненного долга можно не принимать. Позавтракав и выслушав агентурный доклад – бармен, любуясь прозрачностью свежевытертой рюмки, сказал, что этнографы полным составом укатили на сто миль южнее обозревать тамошний уникальный караван-сарай – я поплёлся в южную оконечность городка. Ребята говорили о каком-то неуловимом Старце Скалы, упрямо не желающем выходить с ними на контакт. Старцем оказался пожилой остроглазый еврей, действительно обитавший в доме, стоявшем на скале. Его кипа была столь же выгоревшей, как и штаны, и выдавать свой исходный цвет категорически отказывалась, гордо удерживаясь на макушке – благо, волосы у старца ещё имелись, и заколке было за что уцепиться. Штаны же постоянно предпринимали поползновение к бегству. Видимо, поэтому старец предпочитал вести разговор сидя, благосклонно вкушая вино и финики, рекомендованные мне в качестве непременного атрибута для визита всё тем же барменом. А избранная политика этнографического изоляционизма объяснялась им очень просто: что за интерес представляет человек, который ходит в гости с пустыми руками?

В отличие от этнографов, о них старец знал всё.

– Профессор – голова!– вещал он, не забывая прихлёбывать вино.– Всё полностью легально: заявление на желание оплатить этнографическую постановку, смета расходов (организационных и материальных), пункты об оплате участвующих волонтёрок и привлечённого местного населения, медицинская страховка, перечисление налогов и местных сборов... И никаких упоминаний, что это всё – только ширма для сдающих своё тело в краткосрочную аренду молодых лэди.

Сценарий выверен: паломнику выдают комплект дорожной одежды и кошель с серебром – только натуральные материалы, только выкройки, выверенные по библейским текстам, только ручной труд! Отвозят на пустынную тропку в скалах. Три мили пешего пути до городка, пусть и под клонящимся к закату солнцем, производят на клиента должное впечатление. У хижины его встречает хозяин, низко кланяется, предлагает воды, вина, постель. Не бесплатно – алчны лица хозяина и старой карги, вталкивающей (после того, как серебряники перешли из рук в руки) в комнатушку юную испуганную девушку... Потом следует снимание пропылённой обуви, омывание ног (только ручной труд!), развязывание пояса... И так далее. Впрочем, какое "и"? То, что далее – свободные отношения свободных людей, в этнографическую постановку не входящие...

Дерут с них... За эти деньги смело можно ту хижину купить. Богатеньких паломников честно предупреждают, что плата будет несусветной, но хижины для встреч редко простаивают. Более того – не случилось и года, чтобы какой-нибудь олух не выкупил одну из стенающих в долговом сексуальном рабстве девушек, надлежащим образом оформив брак на следующий же день в мэрии. А в один из годов таких браков было даже три! И говори после этого, что люди предпочитают спектаклям эти новомодные компьютеры и планшеты...

После этой исчерпывающей информации делать мне здесь больше было нечего. Оплатить этнографическую постановку за счёт командировочных расходов мне вряд ли согласятся...

israel